Терор чекістів в Ізюмсько-Слов'янському районі в 1921р

У 2021 році вийшла монографія Ярослава Тинченка про розстріли радянськими каральними органами білогвардійців, біженців та місцевих жителів, що залишилися на території Кримського півострова та прилеглих регіонах Півдня України після відходу звідти армії генерала П.М. Врангеля. Книга увійшла в серію реабілітовані історією. 12 тисяч. Кримські розстріли, 20.11.1920–18.04.1921. // Реабілітовані історією. Автономна Республіка Крим: Книга десята.

Серед них були й ті, що чинили терор на півночі Донецької та півдні Харківської обл . Далі 6 сторінок з глави " Уголовные дела чекистов из ближайшего окружения Е.Г. Евдокимова"

В архивах ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ удалось обнаружить поистине сенсационное следственное дело в 6-ти томах против целой группы чекистов
– ближайших доверенных Е.Г. Евдокимова. Часть из них в ноябре 1920 года, во главе с чекистами Н.Д. Петровым и И.П. Каляевым, составляла 2-ю подгруппу Крымской ударной группы Е.Г.Евдокимова.
Главный обвиняемый, один из ближайших сподвижников Е.Г. Евдокимова, Николай Данилович Петров, родился в Риге в 1894 году, состоял в РКП(б), участвовал в Первой мировой войне и закончил ее унтерофицером. В органы ЧК он поступил в Иваново-Вознесенске 22.08.1918, окончил курсы Военной агентурной разведки разведотделения Южного фронта, с декабря 1919 работал в особом отделе Южного фронта, в декабре 1920 состоял уполномоченным Крымской ударной группы. Особо гордился тем, что под его руководством «в местечке Джанкой было ликвидировано (500) пятьсот человек офицерства».
С марта 1921 являлся уполномоченным отдела по борьбе с бандитизмом ВУЧК и членом постоянного совещания Изюмо-Славянского района (а фактически – его руководителем). Это – из официальной биографии.
Неофициальная жизнь Н.Д. Петрова, также подробно отображенная в следственном деле, состояла из пьянок, грабежей и разврата. Допивался он иногда до белой горячки, о чем свидетельствуют документы в материалах дела.
В 1918-м Н.Д. Петров женился в Иваново-Вознесенске на девушке, но к окончанию гражданской войны бросил ее – вообще не давал о себе знать. В деле
есть также медицинская справка от 2.09.1921, из которой видно, что у
Н.Д. Петрова была запущенная форма гонореи, и он нуждался в систематическом лечении.
Материалы из следственного дела группы чекистов Н.Д. Петрова уже не раз цитировались в предыдущих главах.
В феврале 1921 года 2-я подгруппа Крымской ударной группы вернулась в Харьков, где Н.Д. Петров и часть его сотрудников получили новое назначение: бороться с крестьянским повстанческим движением (махновцами) на границе Харьковской и Донецкой губерний.
В то время в этом регионе действовали остатки отрядов Махно, которые, в частности, 8.02.1921 убили инженера конторы постройки железнодорожных путей в Изюмском районе Корчинского. Поэтому, руководство ВУЧК создало специальный орган – Постоянное совещание ИзюмоСлавянского района под руководством Н.Д. Петрова, который должен был ликвидировать остатки махновщины.

В распоряжение Н.Д. Петрова кроме его группы, также поступила Отдельная Заволжская стрелковая бригада РККА в составе 2-х стрелковых и 1-го кавалерийского полков. Кроме того, самими чекистами было создано два конных отряда, впоследствии ставших основой для формирования т.н. Бригады Незаможников.
Однако, чем больше части Постоянного совещания Изюмо-Славянского района оперировали в этом регионе, тем больше в нем разрастались крестьянские волнения. Н.Д. Петров слал в Харьков успокаивающие доклады, которые, правда, смущали руководство ВУЧК большим количеством казненных крестьян. Вот какая статистика была отображена
в его докладах:
– с момента начала деятельности Постоянного совещания ИзюмоСлавянского района и по 23-е апреля было убито 341 и расстреляно 95 «бандитов».
– с 23-го апреля по 25-е мая убито 183 и расстреляно 43 «бандита».
– с 1-го по 15-е июня «ликвидировано» 999 человек.
– с 1-го по 15-е июля «ликвидировано» 1120 человек, арестовано 1812,
взят 61 заложник, изъято 197 винтовок, 14 пулеметов, 26 револьверов.
– с 15-го июля по 1-е августа «ликвидировано» 120 человек и взято 65
заложников. Иными словами, по неполным данным, в течение полугода на территории Изюмского и Славянского уездов карательные отряды
под руководством Н.Д. Петрова убили порядка 3 тысяч человек.
Из штаба войск Украины и Крыма в ВУЧК стали поступать запросы о деятельности чекистов под руководством Н.Д. Петрова, так как
политработники подчиненных ему частей посылали своим начальникам
тревожные доклады.

В начале августа 1921 года в Изюм была послана комиссия из ВУЧК
под руководством чекиста Казимирчука. Вслед за ней вскоре прибыла ревизионно-следственная комиссия Постоянного совещания Совнаркома
Украины под председательством Королькова, членов Фомина и Крапивянского.
Н.Д. Петров испугался прибытия комиссии. Как свидетельствовал об
этом бывший полковник С.К. Левицкий, он напился, и члены комиссии
просто не смогли с ним побеседовать. 

Когда же проспался – решил запугать секретаря, завхоза и деловода своего отряда Левицкого – чтобы тот не сболтнул комиссии лишнего. Но, с пьяна, Петров переусердствовал и чуть не расстрелял Левицкого. Тот успел вырваться из рук своего шефа и его подчиненных, и с криками «Спасите!», «Убивают!» бросился к помещению, которое занимали члены комиссии Совнаркома Украины. Собственно, с этого эпизода и началось долгое расследование «подвигов» чекистской группы Н.Д. Петрова

Вечером 9-го августа 1921 года был произведен первый допрос Левицкого, в котором бывший полковник признался, что по приезде следственной комиссии попытался немедленно демобилизоваться, но Н.Д. Петров
отказал в этом:
«Петров сегодня 9 августа в 12 часов дня обещал хлопотать обо мне
и дать аттестацию предкомвойск ВУЧК, от штаба которого прислано отношение об откомандировании меня в его распоряжение, а в пять часов
с половиною дня Петров дал распоряжение: меня задержать, обыскать и
арестовать. При чем когда я сказал, что я доложу об этом тов. Казимирчуку – председателю Постоянного Совещания, то Петров нанес мне два
или три удара, один раз по голове, второй по уху, в присутствии красноармейца Бабухина и это видел тов. Казимирчук, которому я сказал: «он меня бьет», Казимирчук махнул рукой, успокаивая нас и ушел. Петров,
красноармеец Бабухин и комендант Особотдела повели меня в комендатуру. Приведя меня в комендатуру, Петров на меня сказал: «я тебя привез из Крыма, а ты мне будешь строить каверзы, так я тебя сгною в подвале и собственноручно расстреляю» и нанес мне опять несколько ударов.
В<опрос>. За что Вам Петров мстит? О. За то, что я хочу от него уйти,
потому что я не могу выносить такого безделья, беззакония, о которых я
должен целые месяца писать докладные, выдумывая то, чего в действительности не было, создавать картину его работы, в то время не только работы, но и намека с его стороны на работу не было, а была сплошная пьянка, систематическая выписка спирта под предлогом на секретные нужды, так что Санупр (Санитарное управление – Я.Т.) сказал «прекратите выписку спирта», и теперь уже выписывают водку. Была жалоба пехотных курсов на безобразное поведение тов. Петрова в пьяном виде, за что он, Петров, и был по резолюции Казимирчука арестован на пятнадцать суток, но не успел отсидеть ввиду переезда всего Постоянного Совещания из Изюма в Славянск».
В дальнейшем Сергей Левицкий подробно и обстоятельно рассказал
членам ревизионно-следственной комиссии Совнаркома Украины о деяниях чекистов как в Крыму, так и в Изюмо-Славянском районе. Многие
шокирующие вещи рассказали командиры и политруки Отдельной Заволжской стрелковой бригады РККА. Из их слов выходило, что чекисты затерроризировали населенные пукты Еремовка, Долгинская, Синичаны в Изюмском уезде, Поповка, Левковка, Святогорская, Новотроицкая, Барвенково, Распопово, Торское – в Славянском.
17-летний чекист Корсунский (Юрьев) Иона Григорьевич – бывший харьковский гимназист, участник крымских расстрелов, поделился откровениями, что отряд Н.Д. Петрова умышленно ездил по селам под черным флагом (сделанным из бабьего фартука). Когда бойцы отряда (не имевшие на одежде никаких знаков различия и отличия) въезжали в село, один из чекистов – Ломьев (бывший белогвардейский офицер), собирал сход, на котором вел зажигательные антисоветские речи. Чекисты смотрели на реакцию крестьян, и затем хватали наиболее активных.

Подробные сведения об одном из рейдов дал во время допросов политрук 2- го Заволжского полка Г.В. Бондаренко: «Около 12 апреля согласно оперативного приказа по дивизии от нашего 2-го Заволжского полка был составлен маневренный отряд под командой командира 1-го батальона т. Добринского. Из Постоянного Совещания Изюмо-Славянского Района в с. Барвенково, где стоял наш полк, была выделена «Тройка», председателем которой был Дальский. Последний в наш отряд 12 апреля назначил уполномоченным Постоянного Совещания т. Травкина  и 4-х политработников, из которых я знаю одного по фамилии Кочергин. Вечером отряд прибыл (на второй день по выходе из с. Барвенково) во 2-ю Александровку. У одного крестьянина, старика 55 лет, кр-цы арестовали сапожника, парня лет 22, по подозрению в бандитизме и привели его и старика к уполномоченному Травкину. На следующий день Травкин допросил арестованных, причем выяснилось, что сапожник живет у старика с Рождества по словам помощника сапожника, парня лет 20. Оба они – сапожник и помощник – приехали из какой-то голодной губернии. Травкин показаниям их не поверил и решил, что сапожник из банды Махно, старик – укрыватель. В этот же день приехал во 2-ю Александровку т. Дальский и привез с собой захваченного им по дороге дезертира. У Травкина под арестом был еще один дезертир. Травкин о задержанном доложил Дальскому. Дальский дал словесное распоряжение: «Порубить всех для примера». Старик, сапожник и два дезертира были зарублены в конце д. 2-й Александровки на глазах у жителей. Из 2-й Александровки отряд прибыл в д. Русская Беззаботовка, отсюда Дальский возвратился в с. Барвенково. В Беззаботовке был задержан один дезертир. Травкин допросил его в моем присутствии. Дезертир показал, что ему 23 года, был какой-то части (в какой не помню) из которой ушел для весенних работ, помочь отцу запахать землю и просил Травкина взять его дезертира – в Красную армию. Я предполагал, что этого дезертира Травкин отправит в Барвенково, но когда мы выехали из Беззаботовки, смотрю, этот дезертир уже зарублен. Я спросил к-ца 2-го батальона т. Феоктистова, зачем зарубили этого дезертира. Феоктистов сказал, что по приказанию Травкина.

Наш отряд вернулся 14 апреля в Барвенково, где отдохнули часа 3-4, и отряд двинулся в Гавриловскую волость, где предполагалась банда Фомы. В волости один сельский председатель, кажется из д. Полосовка, дал мне записку с указанием трех адресов крестьян, местных кулаков, про которых сказал, что эти мужики все время идут против Советской власти.

Эту записку я отдал Травкину. Травкин распорядился сделать обыск. К-р отряда Добринский вызвался сделать сам обыск. С ним поехали т. Кочергин и один к-ц. После обыска Добринский привез и сдал Травкину: 1 грамофон, 1 ботинки казен., 1 п. деревенских сапог, 1 охотничье ружье, 8 фун. сливочного масла и свиного сала фунтов 15. Травкин дал сапоги Кочергину, ботинки – красноармейцу, грамофон – Добринскому, всем под расписку. Было еще привезено охотничье ружье и 1 фунт пороху, которое я – Бондаренко – сдал в Славянский союз охотников и расписку сдал т. Добринскому. Масло и сало взяли Травкин и Добринский и распределили между к-цами. Про лошадь, рыжего жеребца, я ничего не знаю. Числа 16 апреля наш отряд прибыл в с. Рождественское. Здесь был арестован один красноармеец по подозрению в дезертирстве. Этого дезертира привели к Травкину, которому дезертир показал документы, из которых видно, что арестованный был уволен в кратковременный отпуск из продъотряда при ст. Лозовая в с. Рождественское. При обыске у арестованного было найдено письмо, написанное заведующим продъотрядом: «Дрогой товарищ, ты можешь остаться дома до Пасхи, только пришли мне кулича». Этого арестованного Травкин взял с собой. 17 апреля наш отряд прибыл в с. Соленый Яр (если не ошибаюсь), здесь было арестовано несколько человек, из которых Травкин оставил троих якобы злостных дезертиров и при выезде из с. Соленый Яр отдал распоряжение всех четверых расстрелять. Красноармейцы расстреляли их в поле и трупы их были брошены у дороги. Когда я узнал об этом, возмутился, что не только без суда и следствия их расстреляли, но даже и допроса не сделали как следует. 18 апреля наш отряд был у ст. Краснопавловка. Здесь у одного крестьянина поселка было обнаружено, что он приготовил для выделки самогона закваску. Этого крестьянина арестовали. На другой день Травкин забрал у этого крестьянина мешок муки около 5 пудов. Муку привезли на квар. Добринского. Около 2-х пудов этой муки было дано красноармейцам, а остальную муку Травкин и Добринский разделили между собой. 20 апреля наш отряд вернулся в Барвенково».

Другой политрук из того же полка дополнил показания своего коллеги о том же рейде: «От постоянного совещания к нему в отряд была назначена тройка, причем старшим уполномоченным тройки был т. Травкин, член тройки – т. Кочергин, фамилии трех агентов, остальных, не помню. Эта тройка производила обыски, вернее, давали указания как производить обыски, отбирать оружие, казенные вещи, спиртные напитки, золотые и серебрянные монеты и николаевские деньги. Красноармейцы под руководством политруков и командиров делали обыски, все отобранное приносилось к уполномоченному постоянного совещания т. Травкину. Кр- цы отбирали все указанное думая, что будет разбор или расследование но расследования никакого не производилось. Когда приходили мужики кТравкину, просить назад отобранное у них и доказывали, что то, илииное из казенной одежды и белья у них находится потому, что их сыновьяили служили или служат в красной армии и показывал удостоверения, Травкин не обращал на это внимания. Так было в с. Рождественское, Голосовка, Раздолье и др. Куда девались эти вещи, я не знаю. Травкин никаких расписок не давал, а когда к-цы просили дать им или сапоги или рубашки, в их просьбе Травкин отказывал. Всех задержанных без документов исамогонщиков приводили к Травкину. Один раз, именно в с. Рождественке, мне пришлось видеть, как снимал т. Травкин допрос с арестованного.

Он спросил фамилию, происхождение, сколько лет, служил ли у бандитов (ответ – не служил). Ск. времени дезертировал (арестованный ответил, что один месяц, но у него имеются документы). Записывалось на клочке бумаги карандашом и выносился приговор. Указанного дезертира приговорили к расстрелу. Я думаю, что его расстреляли неправильно, т.е. у него имелись документы, и здесь виноват тот, кто выдал документы».

Другой командир-заволжец свидетельствовал о чекистах: «за весь поход они не провели среди крестьян ни одного собрания, ни одного митинга. Производили только обыски. В этом и заканчивалась их политпросветработа».

В один голос командиры и политработники рассказывали о черном флаге, используемом с целью провокаций и последующего открытого грабежа, проводимого под видом реквизиций. По словам многочисленных очевидцев, чекист Дальский и командир 1-го батальона 2-го Заволжского стрелкового полка Добринский насиловали жен дезертиров, занимались истязаниями крестьян. Так, в деревне Софи-Лиман арестовали 15-летнего мальчика, брат которого якобы служил у бандитов, его долго избивали и шомполовали на глазах у всех деревни, постоянно отливая водой. Председатель сельсовета, испугавшись карателей, убежал, тогда чекисты захватили его дочь, и, угрожая изнасиловать и замучить ее, возили по селу, с криками, чтобы он немедленно вышел.
В частях Отдельной Заволжской бригады служило много красноармейцев, почти не владевших русских языком – поволжских татар, немцев, киргизов и др., которые не задавали лишних вопросов. Рубкой крестьян занимались киргизы-кавалеристы. Были случаи, когда после сходов крестьян киргизы сразу же начинали рубить шашками «подозрительных личностей».

Вполне выяснив преступную деятельность чекистов в Изюмо-Славянском районе, члены ревизионно-следственной комиссии Совнаркома Украины решили провести допросы об их деятельности в Крыму в конце
1920 – начале 1921 годов