Селянські повстання на Донеччині і Донщині в 19-му сторіччі

 

Атака російських кирасир на позиції косиньєрів (загони польських і литовських (білоруських) селян, озброєних бойовими косами). Худ. Томас Дж. Баркер (1872).

Чомусь в нашому регіоні, стали популярними історії Булавінського повстання 1707-1708р та першої російської революції 1905-1907, але ці заколоти не можна назвати селянськими. Перший козацький, інший пролетарський. А от історії селянської непокори, чомусь не стали такими популярними, хоча у радянський час про них багато писали, та й в дорадянський про них теж писали.

 Так ось виникло в мене бажання нагадати про два селянських повстання.

Перше з них виникло в 1820р на території області війська донського та перекинулось до сусідньої Катеринославської губернії. На Дон завжди збігали селяни з України і після ліквідації Запорожської Січі, альтернативи куди бігти, майже не залишилось. Донщина була не дуже заселеним краєм, тому селян приймали, робочі руки завжди потрібні. Донська старшина біля своїх дворів виставляла граблі із зубцями, кількість яких означала кількість вільних днів на тиждень — днів, коли селянин міг займатися своїм господарством, а не панською запашкою.

Але час змінювався козача верхівка все більш становилась поміщиками, потісняючи на землі рядових козаків, та все більш обмежуючи права селян. Селяни звісно хотіли покозачитись, чи щоб їх перевели у статус казенних селян як це відбувалось до цього, і писали до царя, але цього вже не відбувалось. Невдоволення серед селян наростало, в цей період в ОВД людиною від царя був Чернишов, його задачею було реформування овд. Чернишов постійно писав царю листи з критою в адресу отамана ОВД Динісова, до того ж листи селян з критикою на донську старшини. Наче побудили царя написати Динісову листа, де він пише "наказуючи використати всі довірені методи викорінення жорстокого поводження з селянами поміщиків і непомірного виснаження роботами." Слух про цей лист розійшовся серед селян і вони його наче сприйняли як ліквідацію кріпосництва на Дону.

На початку лютого увагу Чернишова привернули селяни бунтівних слобід — Городищенської, Орлівки та Несміянівки. Тут уже селяни вийшли з покори поміщикам і не пускали чиновників. Метою селян було повне звільнення від влади поміщиків, і вони були готові домагатися його за всяку ціну. Повсталих було близько 3 тисяч. До середини березня повстання поширилося інші селянські поселення річкою Сал й у Міус. Чисельність повсталих селян до середини травня 1820 року значно збільшилася — бунтувало вже 22 поселення на річках Сал, Міус та в Ростовському повіті сусідньої Катеринославської губернії. Поки Чернишов придушував повстання на річці Сал, повстало ще більше селян в Міуському окрузі
Як писав Чернишов цареві, «головне і зухвале скупчення ослушників, які мріють про вільність, знаходиться в слободі Мартинівці (зараз с. Куйбішево Ростовська обл, до цього Голодаєвка), куди стікаються жителі інших слобід у великій кількості, бувши збуджені до свавілля через розісланих від неї повірених ...».

Мартинівці успішно відбили кілька козацьких атак. Звістка про успіх мартинівських селян швидко облетіла Дон. До Мартинівки потягнулися добровольці з інших слобід, а вже у червні масштабна селянська війна почалася у повітах Катеринославської губернії: Ростовському, Слов'яносербському та Бахмутському. Захопити мартинівку вдалося лише 11 червня 1820 року на посилення козакам прибула піхота, але село пало лише після застосування гармат. Усі мартинівські селяни були схоплені та виведені в поле, де Чернишов вимагав від них каятись і погодитися коритися поміщикам. Але з приблизно 4 тисяч селян лише вісім людей зізналися у тому, що їхня боротьба була помилкою. Найдовше чинили опір селяни слободи Лакедемонівки. Але 3 липня після приїзду Чернишова здалися вони. Слідство потім виявить, що Мартинівка мала в союзі 34 слободи, 10 селищ та 16 хуторів. Слобода Дмитрівка встигла залучити до себе 28 населених пунктів.

Перші звістки про рух у Бахмутському повіті відносяться до початку червня. 8 червня віце-губернатор Шеміот отримав рапорт від бахмутського справника , що поміщик Протопопов заявив про непокору та буяння своїх селян. Селяни озброїлися кийками і навіяли поміщику такий страх, що він почував себе "у великій небезпеці"

Отримавши такий рапорт слідом за рапортом ростовського справника про подібні події в Ростовському повіті, Шеміот, як сказано, вже 10 червня виїхав у місця хвилювання. З рапорту того ж справника Чернишева, поміченого 9 червня, видно, що рух селян у Бахмутському повіті зростав дуже швидко і що озброїлися не тільки селяни Протопопова. Повстання перекинулося безпосередньо з Міуського начальства до селищ, що лежать на кордоні Бахмутського повіту. Шеміот вимагав від бахмутського, ростовського та слов'яносербського справників розставити пікети вздовж пограниччя з донською землею, щоб катеринославськи селяни не мали можливості спілкуватись з донськими. Спочатку у Шеміота було лише 27 солдат внутрішньої стражи м. Бахмут, цього було недостатньо тому для придушення набирались вірні люди с казенних селян, так будуть робити і під час наступних повстань, це цікавий момент і я не бачив, щоб хтось його розбирав відносини казенних та кріпосних селян. 

Шеміот прознавши, що селяни Александрівки та Яковлівки (сучасний Донецьк) мають піки і збираються йти на допомогу донським селянам окружив та після підходу підкріплення змусив підкоритися.

1820 р. ЧЕРВНЯ  9.  БАХМУТ.—РАПОРТ

 БАХМУТСЬКОГО  ЗЕМСЬКОГО  СПРАВНИКА  ШИДЛОВСЬКОГО  ГЕНЕРАЛ-АД’ЮТАНТУ  О. ЧЕРНИШОВУ  ПРО  ВИСТУП  СЕЛЯН  У  БАХМУТСЬКОМУ  ПОВІТІ  КАТЕРИНОСЛАВСЬКОЇ  ГУБЕРНІЇ,  ПІДТРИМАНИЙ  ЖИТЕЛЯМИ  МІУСЬКОЇ  ОКРУГИ  ВІЙСЬКА  ДОНСЬКОГО

Копия с рапорта генерал-адъютанту Чернышеву Екатеринославской губернии Бахмутского уезда земского исправника Шидловского от 9 июня  1820  г. 

От возникшего между крестьянами помещиков Войска Донского мятежнического мечтания о вольности распространилось зло сие в Бахмутском уезде, и уже в трех помещичьих деревнях, граничащих с округом Миусского сыскного начальства, крестьяне, нарушив тишину и спокойствие, отложась от всякого установленной законной власти послушания, открылись совершенными бунтовщиками, ибо главнейшие из числа их заговорщики с дреколием в руках пошли и укрываться должны на Дону в деревнях Орловке  или Голодаевке. Прочие ж, учредив из между себя старшин, в скопе и заговоре состоя из немалого числа людей, запасаются пиками и прочим орудием с твердым предположением защищать себя против законного преследования и усмирения. К пресечению такового возродившегося зла приняты зависящие от полиции меры, и, сверх того, чрез посланный эстафет испрашивается  от  губернского  начальства  пособие в  прикомандировании  сюда воинской команды, но как усмирение бунтовщиков за всеми употребленными над ними средствами затрудняется и дух возмущения увеличивается потому более, что соседствующие с ними господина генерал-майора Иловайского сл. Григорьевки так же неповинующиеся крестьяне, переходя чрез р. Кальмиус в вооруженном виде, ободряют их держаться безбоязненно своего предприятия, обнадеживая вспомоществовать им до последней капли крови от себя и от других прилегающих донских деревень Макеевки и Зуевки, следовательно, и настоит крайняя необходимость сделать  в  самоскорейшем времени во всех селениях Миусского округа, сопредельных с уездом Бахмутским, распоряжение такое, которое бы могло отнять дальнейшее влияние тамошних бунтующихся на развращение и усиление здешних неповинующихся крестьян.

О чем от меня и сообщено сего числа миусского сыскного начальства Господину судье Грекову; о всех же вышеизъясненных последствиях долгом поставляю донести в благорассмотрение вашему превосходительству и о  последующем на сие имею честь ожидать во известие вашего повеления.

1820р  ЧЕРВНЯ  14.  КАТЕРИНОСЛАВ.—  ДОНЕСЕННЯ КАТЕРИНОСЛАВСЬКОГО  ВІЦЕ-ГУБЕРНАТОРА  ШЕМІОТА  КЕРУЮЧОМУ  МІНІСТЕРСТВОМ  ВНУТРІШНІХ  СПРАВ  ПРО  ПОВСТАННЯ  СЕЛЯН  БАХМУТСЬКОГО І  РОСТОВСЬКОГО  ПОВІТІВ  ТА  ЗАХОДИ,  ВЖИТІ  ДЛЯ  ЙОГО  ПРИДУШЕННЯ

Господину управляющему Министерством внутренних дел. После отправленного от 8 ceгo июня № 3861 вашему сиятельству моего донесення я  того ж времени поспешил лично к командиру 3-й гусарской дивизии Господину генерал-майору князю Вадбольскому с требованием воинской  помощи для усиления средств к ограждению распространяющегося ежеминутно по Бахмутскому и Ростовскому уездах чрезвычайною возмущения крестьян против их помещиков. 

Получа согласие дивизионного  начальника на откомандирование несколько эскадронов из гусарских полков  и  ускоряя мою поездку к местам происшествия, я встретил еще на пути нарочного с донесением бахмутского исправника, что не только возмутились г. подполковника Протопопова крестьяне (с. Федорівка зараз частина м. Єнакієво), но отложились уже от повиновения помещикам: две деревни  —  помещику Шидловскому (це Александрівка та мабуть Яковлівка територія сучасного Донецька), а одна —  господину Фурсову (так як не вказані ініциали, ми не знаємо про якого брата йде мова але їх населенні пункти були поруч Петровське зараз Петровка Торецької ОТГ, Олександрівське тож Нью-Йорк теж Торецької ОТГ, та Мар'їнське, на місці де воно спочатку виникло, зараз поле та лісосмуга, тому, що населенний пункт невдовзі переїхав південіше ближче до Новоселіки і почав називатися Мар'іно-Новоселівка зараз це просто Новоселівка більш відома як з.п Петруньки Очеретинської ОТГ) принадлежащее, и что сверх сих готовятся еще и прочие селения к таковому ж возмущению, имея беспрерывную связь с крестьянами, живущими на землях Донских, где возмущение достигло самой  высшей степени, так что уже не сотнями, но многими тысячами в смежных слободах Бахмутского и Ростовского уездов собираются возмутители, избирают своих начальников, твердо постановив не повиноваться никаким усилиям и увещеваниям, и упорно стоят, чтоб быть в полной свободе.

 Не имея на сю пору в помощь мою никаких войск, кроме 27 человек внутренней стражи Бахмутской команды, я одну только нашел меру, чтоб из казенных селений избрав недежнейших людей, обложить возмутившиеся селения и не выпускать оттудова, равно и не впускать туда ни одного человека, пока не прибудет какой нибудь воинский отряд. Между тем, предписал земским исправникам ростовскому, бахмутскому  и славяносербскому, чтобы они на границе Донской земли, от их уездов отделяющей, расставили пикеты и велели самым надежнейшим образом надсматривать, дабы никто как из идущих от Донских земель тамошних жителей, так и отсюдова стремящихся к сношениям с оными не позволяли проходить и сообщаться. Сделав таковое распоряжение и узнав, что гіосподин] генерал- адъютант Чернышев в 75 верстах от границы Бахмутского уезда в  с. Голодаевке расположился с войском для укрощения  бунтующихся и скопившихся до 5000 человек, я поспешил видеться и переговорить с ним насчет помощи в таковых же действиях по Бахмутскому и Ростовскому уездах, получа его обещание, что по усмирении тех  деревень, где в значительном сборе люди накоплены, отрядит ко мне часть казачьего полка и две  пушки. Возвращаясь оттуда, получаю донесение, что крестьяне деревни Александровки, желая проломаться сквозь цепь окружающих караульных, атаковали один пикет, вооружась пиками, и начали формальную  драку, но, подоспевши к ним на помощь, внутренней стражи команда остановила их намерение без всякого с обоих сторон значительного вреда.

 Когда сие происходит в Бахмутском уезде, новое доходит ко мне сведение, что часть Ростовского уезда между Миусом и Калмиусом, назначив сборища место в  с.Ряжаном, собралось из возмутившихся помещичьих крестьян  более 1000 человек. Ограничиваясь распоряжениями, сделанными мною посредством исправников, и выжидая воинской помощи, я усиливаю старанне мое, чтоб истребить зло прежде в Бахмутском уезде, имеющем связь нераздельную с прочими уездами Катеринославской губернии. Как  между тем часть Ростовского, в вышеупоминаемом положений состоящая, не столь важною в последствиях грозит опасностью, будучи окружена местами, дальнейшей связи с помещичьими селениями не имеющими, где не менее без  значительного воинского отряда предпринять с успехом невозможно будет, ибо начальный опыт доказал, что командирование до 100 человек внутренней стражи из Таганрога почти ничего не успели. Соболезнуя с истинными чувствами человеколюбия о состоянии заблудших крестьян и возмечтавших неограниченную для себя свободу, равно усматривая, что в продолжении времени, пока угрожающая их страхом воинская команда прибудет, я ныне же решаюсь ехать к ним и употребить все средства к наклонению их к первобытному состоянию и повиновению, хотя предвижу, что упорство их столь же будет непоколебимо, как и тех, которых я заметил в селений Голодаевке, где господин генерал-адъютант и  кавалер Чернышев, напрягая свое усилие к наклонению их к послушанию помещикам, не успевал в первом начале, ибо они, во-первых, как говорят, присягнув один другому устаивать неразлучно в свойх намерениях, опираются на каком-то оповещении, по Донской земле распущенном, дабы помещики не употребляли в работу принадлежащих им крестьян; оповещение ж таковое покупается бахмутскими у донских крестьян в списках, которые передавая им, не только требуют от них помощи в деньгах, но и в людях. Таким образом, по словам непричастных к сему делу жителей здешних,  требовали донские от крестьян помещика Шидловского 2000 рублев деньгами и 50 человек в помощь.

 Положа себе правилом со всею кротостию и человеколюбием вразумлять заблудивших и обманутых людей, я долгом поставляю приступить к сему делу со всею осторожностию, указывая им только военные силы в виде угрожения, если бы упорствовали в своих намерениях; что ж лежит до зачинщиков, яко более виновных,— считаю совершенною моею обязанностию предать их суду и наказанию, дабы примером таковым не только отвратить дальнейшие покушения и распространение возмущения, но  чтоб и в грядущие времена соделалось памятним соседственным местам.

 Но как в столь важном и не терпящем времени случае поспешное и примерное наказание может отвратить сугубые бедствия от дальнейших последствий, я долгом поставляю доложить вашему сиятельству: не угодно ли будет разрешить меня, чтоб начинщиков и более в возмущении виновных  предавать суждению и наказанию в комиссию, по высочайшей воле под председательством господина генерал-адъютанта и  кавалера Чернышева вблизи здешних мест учрежденную, ибо пока земские суды по обследовании отошлют дело в уездные суды, а те пока определением свойм определят меру наказания и отошлют на ревизию в палату, а та, по обревизованию своему, —  к  получению утверждения начальника губернии, если не превзойдет числа 10  человек, пока не обратит чрез губернское правление в те же земские и уездные суды для исполнения решения суда, невольным образом столько потеряется времени, что пример наказания  не будет соотвечать прямо своей  цели. На сей конец я имел честь говорить с господином генерал-адъютантом Чернышевым и  просить его совета, который, одобряя меру сию, охотно располагается обременить себя толико важным предметом.

 Изложив вашему сиятельству все обстоятельства, какие до сегодняшнего дня случиться могли, я сие донесение мое счел нужным отправить по эстафете из места моего нынешнего пребывания, все покорнейше  испрашивая на представляемое мною начальничьего разрешения вашего,  которое через Бахмут могуполучить.

         1820  р  ЧЕРВНЯ  28.  КАТЕРИНОСЛАВ.-ДОНЕСЕННЯ КАТЕРИНОСЛАВСЬКОГО  ВІЦЕ-ГУБЕРНАТОРА  ШЕМІОТА КЕРУЮЧОМУ  МІНІСТЕРСТВОМ  ВНУТРІШНІХ  СПРАВ ПРО ПРИДУШЕННЯ  СЕЛЯНСЬКИХ  ВИСТУПІВ  У  46  СЕЛАХ БАХМУТСЬКОГО  І  СЛОВ’ЯНОСЕРБСЬКОГО  ПОВІТІВ

Господину управляющему Министерством внутренних дел.

 После отправленного от 22 ceгo июня №  4402 вашему сиятельству моего донесения я, оставаясь в  селений Шевича Успенском для окончания предстоявших мне дел с тем, чтоб за приведением всего в должный порядок по сю сторону Донской земли в сопредельных ей уездах и на пути по личному сношению с г. генерал-адъютантом Чернышевым предположить меры к предстоящему мне еще усмирению возмутившихся крестьян в Ростовском уезде, но 23 июня получил я сведение,  что в отдаленном уголке Славяносербского уезда в помещичьих селениях Булацеля Николаевке (Миколаївка Станично-Луганський р-н Луганської обл.),  Голуба  —  Суходоле (Сухоіл Луганська обл.) и Павловке и Шахова  —  Макаровом  Яру (Макарів Яр Луганська обл.), лежащих по Донцу к пределам Войска Донского, крестьяне начали выходить из повиновения помещиков своих. Новое сие происшествие побудило меня удержать при себе отряд  г-на  полковника Андриянова, с которым мы обще на другой день, то есть 24  июня, достигли толпу суходольских и павловских крестьян свыше 150 человек, следовавших к слободе донской Голодаевой или к урочищу Толстой Могиле для отыскания, по разнесшейся между ими от народной молвы слуху, указа, соделывающего по  мнению их, вольными из помещичьего владения. Приостановив сию толпу посредством отряда полковника Андриянова и обезоружив оную приличными мерами, возвратил их в селение Суходол, где все они после сделанного им от меня увещания, восчувствовав в полной мере заблуждение свое, принесли чистосердечное покаянне и дали в храме божием священную клятву быть навсегда мирными и послушными, которые и распущены в дома их, да и прочие селений Николаевки и Макарового  Яру  крестьяне в одно и то же время в предпринятом ими волнении  совершенно успокоились.

 Довершив сие и имея в получении от дежурного штаб-офицера [господина] гвардии капитана и кавалера Бутягина, что он поручение мое усмирением деревень Устиновки, Голубовки и еще трех, к  ним прилегающих: Чутиной, Сокольников и Пришиба, исполнил с желаемым успехом, и нашел  прочие селения, сопредельные Воронежской губернии, в совершенном спокойствии. Поводом  сего я разрешил следовать Мариупольскому гусарскому полку, яко готовящемуся к будущему в первых числах июля смотру, на его квартиры в Александровский уезд, а господину  полковнику Андриянову со всем бывшим в команде его отрядом  —  по назначению своего начальства. Далее удерживать их здесь я не находил уже нужным, потому что со стороны воинской помощи на случай нового какого либо произойти могущего возмущения достаточно обеспечен я отзывом командира 7-й Пехотной дивизии г[осподина] генерал-майора Лисаневича, находящегося с дивизиею в лагере под Славянском, который на отношение мое от 20 июня уведомил, что он готов всегда содействовать по получении сведения в тех местах, куда надобность укажет. На сей конец с  сим вместе предварены мною исправники бахмутский и славяно-сербский. Таким  образом, усмирив по нынешний день возмутившихся 46 деревень, населенных до 7 тыс. душ крестьян ревизских, я поспешаю отправиться в Ростовский уезд для равномерного успокоения и там волнующихся, оставляя Бахмутский и Славяно-сербский уезды в должном спокойствии и тишине. Изложив вашему сиятельству все обстоятельства, какие до сегодняшнею дня случится могли, я счел нужным для скорейшего успеха отправить сие донесение по эстафете и буду иметь честь также донести вам и о том, что только впредь в Ростовском уезде последовать может.

Які були наслідки цього повстання

16 липня 1820, Санкт-Петербург. Російський економіст і публіцист Микола Тургенєв писав братові Сергію: «…між тим вийшло циркулярне розпорядження, за високим наказом, від міністра внутрішніх справ, всім губернаторам. Приводом для цього циркуляра було обурення селян у Катеринославській губернії. Обурення сталося частиною від утисків поміщиків, частиною від чуток, розголошених деякими відставними тамтешніми подьячими з корисливих видів. Чернишов, який має на Дону особливі доручення, скільки чути, трохи суворо взявся за утихомирення донських селян. Навпаки, катеринославський віце-губернатор Шаміот, як кажуть, використав більш лагідні засоби».

У циркулярі від 10 липня 1820 року, місцеву адміністрацію закликали розрізняти «непідкорення селян» і «утиски, що їм чинять». З першими належало боротися рішуче й усіма силами. Другі наказувалося припиняти на підставі чинних правил, тобто не ганяти селян на панщину понад три дні, не бити їх без вини та не доводити до крайньої потреби

Повстання 1861р

Із записок Антонова Андрія Андрійовича ватажка Ізюмського повітового дворянства з 1858 по 1861р

Пронесся слухъ, что въ сосѣднемъ съ нашимъ Бахмутскомъ уѣздѣ, Екатеринославской губерніи, началось настоящее возстаніе и вслѣдъ затѣмъ я получилъ по эстафетѣ отъ бахмутскаго пред­водителя дворянства И. А. Шахова, бывшаго и у насъ предводи­телемъ, моего большого пріятеля, письмо въ которомъ онъ описы­ваетъ, что организовалось настоящее возстаніе, что со всѣхъ кон­цовъ собираются толпы народа въ одну банду, числомъ уже болѣе 10 тысячъ, и двигаются по направленію къ Изюмскому уѣзду, подъ предводительствомъ какого-то Харько. Предупреждая меня какъ сосѣда объ этомъ возстаніи, которое легко можетъ перейти и въ нашъ уѣздъ, въ то же время онъ умолялъ меня прислать ему на помощь драгунъ, такъ какъ у него нѣтъ никакого войска.

Я тотчасъ пригласилъ Моллера.

— Желаніе ваше исполнилось, къ сожалѣнію; не угодно ли вамъ немедленно отправить дивизіонъ драгунъ въ Бахмутскій уѣздъ, — сказалъ я ему, подавая письмо Шахова. Прочитавъ письмо, Мол­леръ сказалъ, что сдѣлать этого онъ не можетъ; ему предписано дѣйствовать въ предѣлахъ Изюмскаго уѣзда, а не въ чужой губер­ніи, находящейся при томъ въ чужомъ, одесскомъ, военномъ округѣ. Все это я понималъ очень хорошо, но тѣмъ не менѣе не могъ же я оставаться равнодушнымъ и не дать помощи сосѣду. Опасность представлялась слишкомъ серьёзною, такъ какъ бунтующаяся толпа находилась почти на границѣ уѣзда, перейдя которую значительно увеличилась бы присоединеніемъ нашихъ, и когда банда усилится, а дурной примѣръ очень заразителенъ, тогда не только дивизіона, но и нѣсколькихъ полковъ будетъ недостаточно. Не смотря на всю нерѣшительность Моллера, я далъ ему формальное предложеніе, и онъ, волей-неволей, долженъ былъ рѣшиться. Часа черезъ два тронулся въ походъ на рысяхъ дивизіонъ драгунъ въ полномъ составѣ офицеровъ, и самъ полковой командиръ отправился при ди­визіонѣ.

Понятно безпокойство наше по случаю этой экспедиціи; осо­бенно была встревожена жена полкового командира. Это была пре­хорошенькая молоденькая дама, моя еще петербургская знакомая; съ женою моею она была очень дружна и потому цѣлые дни про­водила у насъ, надѣясь услышать что нибудь о мужѣ скорѣе отъ меня, какъ центра всѣхъ свѣдѣній. Первыя извѣстія были нѣ­сколько тревожнаго свойства, но на третій день я получилъ по­дробныя извѣстія о ходѣ дѣла и вскорѣ затѣмъ о благополучномъ его окончаніи.

Въ запискѣ, изготовленной мною для посылки губернатору, я сдѣлалъ нѣсколько выписокъ изъ писемъ Моллера къ его женѣ, которая была настолько любезна, что дала въ мое распоряженіе эти письма; изъ нихъ же я позволяю себѣ сдѣлать и теперь нѣ­сколько выписокъ, для иллюстраціи такъ называемаго дружковскаго дѣла. Харько, во главѣ всѣхъ бунтовщиковъ, дошелъ безпрепят­ственно до деревни Дружковка, почти на границѣ нашего уѣзда, гдѣ и остановился на дневку, увѣренный въ безнаказанности, такъ какъ хорошо зналъ, что въ Бахмутскомъ уѣздѣ войскъ нѣтъ, а пока еще выпишутъ изъ Екатеринослава, онъ успѣетъ сформиро­вать и увеличить свое войско. Но не долго, однако же, пришлось воеводствовать самозванному воеводѣ: хата, гдѣ расположился Харько съ своими главными сподвижниками, была окружена на разсвѣтѣ взводомъ драгунъ, подъ командою поручика Васькова, и находив­шіеся тамъ были взяты въ плѣнъ и отвезены на рысяхъ въ безо­пасное мѣсто. Но этимъ дѣло не кончилось и главнымъ нашимъ силамъ, подъ личною командою самаго Моллера, приходилось нѣ­сколько разъ ходить въ атаку, встрѣчая постоянно твердый отпоръ; тогда онъ спішилъ своихъ драгунъ и съ помочью карабиновъ и обнаженныхъ шашекъ, хотя не безъ потерь, успѣлъ разогнать бун­товщиковъ и водворить нѣкоторый порядокъ.

Вскорѣ вслѣдъ затѣмъ прискакали екатеринославскій губерна­торъ, графъ А. К. Сиверсъ, и командированный въ Екатеринослав­скую губернію флигель-адъютантъ капитанъ Рейтернъ, а чрезъ нѣкоторое время должна была прибыть на подводахъ пѣхота. На­чалось слѣдствіе и мои драгуны могли тогда возвратиться на свои стоянки. Такимъ образомъ окончилась экспедиція нашихъ драгунъ. Не ожидая, однако же, возвращенія ихъ, я поѣхалъ въ Харьковъ, гдѣ Ахматовъ ожидалъ меня съ понятнымъ нетерпѣніемъ.

З листів Моллера до дружини

17-го квітня

Через час после моего прибытия в Тарановку (сьогодні Малотарановка) я приказал убрать одного из крупных главарей, артиллериста в бессрочном отпуске Созула, и заковать его в кандалы. В ночь с 15 на 16 мы форсированным маршем рысью под проливным дождем поймали другого проповедника (під цим словом мабуть мається на увазі лідер думки ), отставного солдата. За час до рассвета мы прибыли с экипажем «Исправника» к лесу, где нас ждал уездный предводитель Шахов с эскортом из двухсот крестьян верхом, набранных из казенных владений. Здесь речь шла о том, чтобы нанести удар, удалить душу бунта в этих двух районах, современного Пугачева, крестьянина-писаря Харьковского. Тем временем к нам присоединилась дивизия. Я отрядил Васькова с взводом и 50 конными крестьянами, ведомый шпионом. Они рысью отправились в деревню, расположенную в 10 верстах от леса; дом этого негодяя был окружен, его связали, и ко мне в Друшковку пришла экспедиция, волоча за собой Харько, и тут развернулась другая драма. После мессы «Исправник» созвал народ для чтения Императорского манифеста. Напрасно говорили с ними Шахов и исправник, они настаивали на том, что барщина отменена и что так сказал Харковский; им было велено уйти, они стали кричать и снова просить своего кумира, угрожая отобрать его силой; так я пытался отогнать их кулаками, за которые взялся взвод драгун, но операция не удалась; они бросились на моих часовых и чуть не перебили их; поэтому я приказал взводу пешим, вооруженным саблями, и они устроили страшную бойню. Я приказал увести раненых и оказать им помощь. В ожидании звука набата люди пришли в окрестные деревни, чтобы помочь апостолу (лідер думки). За два дня дивизия прошла 120 верст, 12 часов не разнуздывали лошадей, через два часа нас окружила толпа из 5000-6000 фанатиков. Положение становилось критическим; Я посовещался с маршалом и исправником и сказал им, что прежде всего они должны доставить пленных в безопасное место, дать покой людям и лошадям, и прежде всего я должен увидеть адъютанта Его Величества., капитана Рейтерн, которого ждали с минуты на минуту. Мы ушли, и по дороге я увидел Рейтерна, который одобрял все мои действия и избавлял меня от всякого страха перед ответственностью за то, что я ранил саблей

лист від 19-го лютого (гадаю тут помилка в даті)

Наши дела принимают лучший оборот; каждый день прибывают депутации крестьян с обещаниями подчинения и послушания. Что бесконечно радует меня, так это исцеление раненых; трое все еще находятся в смертельной опасности. Паника распространяется по всей округе, а в рассказах народа число убитых исчисляется сотнями. Адъютант императора, барон Рейтерн, докладывает его величеству, что без моего прибытия форсированными маршами восстание распространилось бы по всему правительству Екатеринослава и что оно, вероятно, закончилось бы резней владельцев. Нас приветствуют здесь как освободителей и благотворителей и принимают выражения благодарности

 

Кромѣ того, наше уѣздное собраніе окончилось, и мнѣ необхо­димо было немедля переговорить съ губернаторомъ о скорѣйшемъ назначеніи посредниковъ.

Услышавъ сообщеніе мое, что драгуны пошли въ чужую гу­бернію, Ахматовъ вначалѣ перепугался, но когда я разсказалъ всѣ подробности дѣла, объяснилъ, что если бы не дать помощи, то дѣло изъ Бахмутскаго уѣзда перешло бы легко въ нашу губернію и тогда потребовалось бы много жертвъ для прекращенія его, что, наконецъ, Екатеринославская губернія такая же часть государства, какъ и Харьковская и т. п. доводы, Ахматовъ успокоился и при­зналъ, что я дѣйствовалъ правильно, съ чѣмъ совершенно согла­сился и бывшій при этомъ графъ Шуваловъ.

В наступному рапорті згадується багато різних прізвищь та назв населених пунктів тут треба гадаю спочатку пояснити села Дружківка та Осіново (воно ж Олексіївка) сьогодні з цих двох населенних пунктів складається Олексієво-Дружківка. Село Дружківка належала Карабіну, також йому належала Миколаївка. Бабєнковій належала Олексіївка та Гаврилівка (зараз частина міста Дружківка). Фітінгофам належали різні населенні пункти, але з згаданих в рапорті їм належала тільки Білокузминівка. Далі йдуть населенні пункти землі котрих знаходяться в межах Олександро-Калиново Іллінівської ОТГ та ландшафтного парку Клебан-Бик: Філімоновій належало с Новоселівка та Васил'ївка, Погоріловій Олександрівка, Сталь фон-Гольштейн спільно з Погоріловими володіла селом Смоляниново (Калиновим 2)

Апреля 28.— Рапорт № 2 флигель-адъютанта А. Г. Рейтерна Александру II из Екатеринослава о волнениях крестьян в имениях Фи­лимоновой, Карабина, Фитингофа, Погореловой, Бабенковой и Сталь- фон-Гольштейна в Бахмутском у. и об отказе крестьян повиноваться в некоторых имениях Новомосковского, Павлоградского и Александров­ского уу.

Начальник Екатеринославской губ. сообщил мне 14 апреля вечером только что полученные донесения бахмутского уездного предводителя дворянства и земского исправника о беспорядках и об упорном ослушании крестьян по р. Торце в имениях помещиков Филимоновой, Карабина, Фитингофа, Погорелова, Бабенковой, Сталь-фон-Гольштейна и о том, что, по отзыву бахмутского предводителя дворянства, главный виновник сих беспорядков, крестьянин Филимоновой дер. Новоселки Сергей Харьковский, который ложным толкованием Положений о кре­стьянах, вышедших из крепостной зависимости, успел отклонить от всякой работы около 2000 человек крестьян, и что для поимки Харь­ковского, равно для водворения порядка, он вместе с сим обратился к квартирующему в г. Изюме командиру Рижского драгунского полка полковнику Моллеру о высылке тотчас в означенные деревни дивизиона вверенного ему полка.

Начальник губернии, принимая в уважение, что драгунский полк не состоит в числе войск, назначенных для Екатеринославской губ., потре­бовал по телеграфу от наказного атамана войска Донского 2-х сотен казаков в г. Бахмут, я же отправился немедля на место происшествия, куда прибыл 16 апреля утром, но в 10-ти вер. от сел. Дружковки поме­щика Карабина я встретил возвращающийся уже оттуда дивизион дра­гун под командою полковника Моллера, а также предводителя дворян­ства и исправника, которые мне сообщили.

16 апреля, по распоряжению предводителя дворянства и исправни­ка, пред рассветом вербного воскресения Сергей Харьковский взят в своей хате в дер. Новоселках одним взводом только что прибывших из Изюма драгун с помощью крестьянина Полтавского, без сопротивления, и отведен в сел. Дружковку, где вышедшие из повиновения крестьяне предполагали совершить благодарственный молебен за избавление их от всех работ и властей. 

фото 1942р

Прибывший туда же уездный предводитель дворянства и исправник всячески старались разъяснить такое заблуж­дение собранней перед церковью (в 1785р була збудована дерев'яна Архангело Михайлівська церква нажаль фото старої церкви нема, є фото нової збудованої протягом 1906-1911р, чи були вони схожі невідомо) толпе, к которой присоединились и крестьяне соседних деревень числом около 300 человек; но известие об арестовании Харьковского подало повод крикам и шуму, сопровождав­шимся требованиями освобождения сего последнего, и полковник Моллер нашелся в необходимости прикладами и шашечными ударами плашмя разогнать крестьян, нападающих на караульных солдат, при­чем 5 человек крестьян легко исцарапаны. Толпа рассеялась, а драгуны вышли из селения, уводя с собою Харьковского.

Я просил полковника Моллера оставить взвод драгун в дер. Груз­кой для наблюдения за окрестными деревнями, а остальные части диви­зиона отвести в Бахмут. Желая более всего водворить порядок мерами кротости и убеждениями и признавая толпу ослушников более заблуд­шими, нежели злонамеренными людьми, я послал в с. Дружковку сель­ского писаря с приказанием объявить крестьянам, чтобы они выбрали из среды себя 5 или 6 рассудительных доверенных лиц, которые бы с полученным ими экземпляром Положений явились ко мне на следую­щий день утром. Арестанта Сергея Харьковского я отправил с жандар­мом в г. Харьков, т. к. дорога из Бахмута в Екатеринослав пролегает именно через непокойные имения, в которых Харьковский пользовался особенным влиянием. Из Харькова же он доставлен в Екатеринослав где ныне и содержится в остроге. Одновременно с такими распоряже­ниями я известил начальника губернии о ходе настоящего дела и по­слал требование о немедленном прибытии с баталионом в назначенные деревни командиру 2-го баталиона Брестского пехотного полка майору Яновскому, квартирующему в сел. Петропавловке, Павлоградского у. в 90 вер. от Бахмута, имея в виду разместить баталион в наиболее участвовавших в беспорядках деревнях, и что 2 сотни казаков, вызван­ные начальником губернии, по уведомлении наказного атамана войска Донского могли прибыть в г. Бахмут лишь 16 мая.

Между тем, 17 апреля явились ко мне в Бахмут 5 человек крестьян из с. Дружковки, и мне удалось с помощью предводителя дворянства внушениями и внятным изъяснением Положения довести их до полного раскаяния, искренность которого они выразили тем, что, возвратясь в селение, убедили своих односельцев приниматься за брошенные работы, а вместе с тем добровольно выдать тех из крестьян, которые оказали дерзкое ослушание начальству. Пример этот подействовал успешно и на соседние селения. В одной только дер. Новоселке помещицы Фили­моновой, откуда возникли все беспорядки, часть крестьян упорствовала приняться за работы, поэтому, вступив 18 апреля с дивизионом драгун в означенную деревню, я овладел более виновными, которые перед со­бранными крестьянами и были наказаны розгами по прибытии началь­ника губернии того же дня в дер. Новоселки. 19 апреля я поехал с начальником губернии, уездным предводителем и исправником по дру­гим деревням, участвовавшим в беспорядках, и везде мы были встре­чены крестьянами с выражением повиновения и раскаяния. Вечером того же дня прибыл 2-й батальон Брестского пехотного полка в составе 522 человек в с. Дружковку и был мною распределен по деревням: Ново­селке, Васильевке, Дружковке, Николаевке, Гавриловке, Осиновой, Белокузьмиковке, Головиновке, Александровке и Калиновой, с народо­населением около 2000 душ. Драгунский дивизион выступил 20 апреля утром в обратный путь в Изюм.

Из показаний крестьян явствует, что они увлечены были толкова­нием Харьковского, которому слепо верили, и что последний умел уве­личить недоверчивость крестьян к своим бывшим владельцам и к мест­ным властям до такой степени, что все внушения и убеждения сих лиц оставались тщетными, вследствие чего они вынуждены были прибегнуть к призыву войска.

Внезапное прибытие драгун произвело сильное впечатление на за­блудших крестьян, умеренность же полковника Моллера немало посо­действовала скорому и мирному успокоению взволнованных.

По рассылке Положения по имениям встречались и в других уездах, а именно в Новомосковском, Павлоградском и Александровском, при­меры неповиновения крестьян, истекающие из неправильного понимания взаимных прав и обязанностей, в Положении изложенных, но эти слу­чаи тотчас же заопокоены местными властями и не достигали особенно­го развития.

22 апреля я возвратился с начальником губернии в г. Екатерино­слав, в настоящее, же время все благополучно.

О чем всеподданнейше вашему и. в. доношу.

Флигель-адъютант вашего и. в. ротмистр Рейтерн.

Як бачимо Рейтерн доповідає про швидке та мирне придушення, але в наведених Антоновим фрагментах листів Моллера до дружини, бачимо, що придушення відбувалось не так вже й мирно.